Обмен населением
s13. 28 мая 2015 года, 05:43
70 лет назад, в мае 1945 года, Пономаренко доложил Сталину об «эвакуации» белорусского населения из Польши в БССР и польского – в Польшу. Отмечалось резкое увеличение числа желающих покинуть СССР, рассказывает TUT.BY.
В 1944 году, когда в Москве и Минске составляли проекты обмена сельского населения Беларуси и Польши, было предложено немало благоглупостей. Вроде того, что незачем перевозить сельхозорудия и утварь, скот и семенной материал, когда можно сделать обмен один к одному. (Напомним, что в соответствии с подписанным 16 августа 1945 года между СССР и Польшей договором о государственной границе Польше передавались 17 районов Белостокской области БССР вместе с Белостоком и 3 района Брестской области, где жило значительное количество поляков.)
Мол, «рокировка» коснется только людей, а материальные ценности останутся на местах. Крестьянин из-под Белостока, который имеет лошадь, корову и засеянный озимой рожью гектар, то же самое получит где-нибудь под Молодечно. И соответственно – в обратном направлении. Ну а если у одной хозяйки занавески в хате были «в цветочек», а другая предпочитала «в горошек», то подобные нестыковки при обмене недвижимостью будем считать несущественными.
В мае сорок пятого белорусский лидер Пономаренко докладывал Сталину, что первоначальный срок окончания работы по эвакуации был определен к 1 февраля. Затем в соответствии с дополнительной договоренностью с польским правительством эвакуацию продлили до 1 мая 1945 года. Однако и к этому сроку работу не закончили, даты снова перенесли…
В реальности равноценного обмена не получалось. Авторы планов «вдруг» выяснили, что крестьянское единоличное хозяйство невозможно поменять, как служебную обкомовскую квартиру с готовой мебелью, постелями и посудой.
А главное, советская земля встречала православных белорусов совсем не так, как подразумевалось плакатом Нины Ватолиной «Здравствуй, Родина-мать!» 1945 года:
Иван Пантелеевич Барков, начальник отдела СНК БССР по делам репатриации, горестно писал в те дни, что многие из переселенцев рассматривают свое теперешнее положение как ссылку, считают себя забытыми и никому не нужными. По причине плохого расквартирования – подселения в дома колхозников – многие выражают недовольство, «ссылаясь на то, что им обещали дать жилые дома взамен тех, которые они оставили в Польше, в результате чего выражают мысль, что их обманули».
Приезжих из-под Белостока закрепостили в колхозах. «Имеется много жалоб на то, что переселенцев не принимают на работы [не связанные с сельским хозяйством]. Так, в Кричевском районе Могилевской области ни одного из переселенцев не приняли на железную дорогу и в другие учреждения, несмотря на их неоднократные просьбы».
Барков писал, что местные руководители плохо занимаются вопросами наделения землей и приусадебными участками. В результате большая часть переселенцев к началу весенне-полевых работ 1945 года осталась без земельных участков. «Из 60 семейств переселенцев, проживающих в Дятловском и Новогрудском районах Барановичской области, обеспечены землей только 6 семейств. Руководители районов объясняют это тем, что не освободилась земля записавшихся для эвакуации в Польшу, которую они мыслят передать переселенцам из Польши. Тогда как, помимо этого, имеется в наличии свободная площадь земли. Руководители Шкловского, Кличевского, Климовичского районов Могилевской области, приступив к наделению землей 10.04.45 г., выделяют землю переселенцам не в местах их настоящего нахождения, а в новых местах, за 10–12 км, что вызывает недовольство».
Приезжие подвергались издевательствам со стороны представителей советско-бюрократической системы. Например, в Новогрудском районе переселенцев приняли в члены потребкооперации, однако соль, керосин и спички им не отпускали в местных магазинах сельпо, ибо требовались зачеты по прежним заготовкам яиц, молока и масла. Подобное происходило в Речицком, Добрушском, Борисовском, Смолевичском и других районах.
«Имеется много фактов, когда безлошадных переселенцев посылают за получением картофеля и фуража за 25–30 км, а помощь в доставке не оказывают. Новогрудский, Дятловский райуполнаркомзаги, выписывая наряд на погашение чекового требования, подчас не зная, имеется ли этот продукт на месте в сельсовете или же у несдатчиков обязательных госпоставок, посылают переселенцев в сельсоветы, а сельсоветы — по деревням к отдельным гражданам. Переселенец Поплавский А.В., житель Вселюбского с/с Дятловского района, прежде чем получить продукт, проездил 4 суток, побывал в 7 сельсоветах. В Борисовском и Смолевичском районах гоняют переселенцев по сельсоветам и деревням по несколько раз к недоимщикам и уклоняющимся от обязательных госпоставок, в результате чего переселенец становится на ступень какого-то поборщика. С выдачей денежных кредитов дело также обстоит из рук вон плохо. Многие переселенцы кредита не получили, хотя и обращались по несколько раз. Так, переселенцы Кузьма Иван и Грибок Александр заявили, что обращались за кредитом в банк десять раз и не получили до сих пор. Переселенец Сахаревич Викентий кредит получил, но за получением его сходил 22 раза в г. Добруш и то получил его не сразу, а по частям. Подобные случаи наблюдаются в большинстве областей республики…».
И, что самое скверное, исподволь культивировалось недоверие к своим же братьям-белорусам. Пример из отчета:
«Переселенцы Смолевичского района Заболотского с/с Минской области Лукашук М., Бакун Г. и Сухорукова В. заявили, что нам обидно слышать, когда местные жители называют нас поляками, когда мы также белорусы, как и местный народ. Даже дети местных жителей бросают в нас комками, выражая свое пренебрежение к нам».
В итоге «баланс» был не в пользу СССР, советской власти, колхозного строя. Пономаренко докладывал Сталину:
«По состоянию на 1 мая 1945 года изъявило желание эвакуироваться из Польши в БССР белорусского и русского населения – 9050 хозяйств, в них членов семей 34 868 человек. Изъявило желание эвакуироваться из БССР в Польшу 79 732 хозяйства, в них членов семей 264 937 человек.Фактически эвакуировано из Польши в БССР – 6788 хозяйств, в них членов семей 25 123 человека.Эвакуировано из БССР в Польшу – 12 711 хозяйств, в них членов семей 35 704 человека».
В райкомах и райисполкомах этот процесс комментировали так: уезжают из Советской Белоруссии кулаки и подкулачники, а вместо них привозят из Польши бедняков.
Но, может быть, уже в БССР западные белорусы превращались в «бедняков»?..
